Навальный и выборы: маленький юридический ликбез

Честно говоря, не очень хотелось об этом писать, но продолжающееся в Сети переливание из пустого в порожнее подтолкнуло к тому, чтобы высказать своё мнение по этому поводу. Итак, Алексей Навальный не был допущен к участию в выборах Президента. И тут же было обозначена точка зрения как самого Навального, так и его сторонников о незаконности (и даже о неконституционности) такого решения. Именно об этом хотелось бы сказать.

Навальный не был допущен к выборам в соответствии с п. 5.2  ст 3 Закона «О выборах Президента…». Он и его сторонники утверждают, что эта норма закона не соответствует Конституции, в частности, п. 3 ст. 32. Что же, давайте посмотрим, что там к чему.

Пункт 3 статьи 32 Конституции гласит:

3. Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.
Сторонники Навального считают, что участвовать в выборах не могут  только недееспособные или находящиеся в местах лишения свободы граждане. То есть, по какой-то причине они толкуют эту статью ограничительно. Однако, если вспомнить теорию права, текст нормативного акта должен толковаться, прежде всего, буквально. Расширительное или (реже) ограничительное толкование возможно, если к этому есть какие-либо основания. Например, если допустимо расширительное толкование, законодатель может использовать в тексте соответствующую оговорку («…и в иных случаях»).
Исходя из этого, смысл данной конституционной нормы определяется вполне точно: она определяет, что «не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда», но не запрещает устанавливать иные ограничения на участие в выборах, особенно если это касается пассивного избирательного права (права быть избранным). Если же истолковать эту норму ограничительно, то получится, что невозможно установить минимальный возраст для участия избирателя в выборах (он в Конституции не установлен), а избиратель может принимать участие в выборах в том избирательном округе, в котором пожелает (а не в том, в котором проживает).
Другой вопрос состоит в том, что нельзя полностью отождествлять активное и пассивное избирательное право. Ведь кандидат на выборах — не просто их участник. Он претендует на то, чтобы получить определённый статус (должность и т.д.), связанные с ними властные полномочия и т.д. Что же странного в том, что к личности кандидата должны предъявляться повышенные требования? Правильно ли будет с точки зрения сохранения государства допускать к выборам, например, кандидата, только что отбывшего длительный срок заключения? Кстати, законодательство ряда зарубежных стран также допускает серьёзное ограничение даже активного избирательного права (вплоть до пожизненного лишения права участвовать в выборах) в отношении лиц, осуждённых за тяжкие и особо тяжкие преступления. Интересующиеся могут посмотреть, например, Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2016 г. N 12-П. Там Конституционный суд подробно рассматривает возможность ограничения активного избирательного права в отношении судимых граждан, указывается, что законодательство других государств по-разному подходит к ограничению избирательного права, в отдельных странах допускается пожизненное лишение даже активного избирательного права, а ЕСПЧ не имеет единообразного подхода к данному вопросу.
Отметим ещё один  любопытный факт: статья 3 закона «О выборах Президента…» основывается на ст. 4 (п. 3.2) закона «Об основных гарантиях избирательных прав…». Конституционность данной нормы уже проверялась Конституционным судом, в результате чего было принято Постановление от 10 октября 2013 г. N 20-П «По делу о проверке конституционности пункта «А» пункта 3.2 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав…»
Позволю себе привести некоторые выдержки из этого документа:

2.1. Право избирать (активное избирательное право) и быть избранным (пассивное избирательное право) в органы государственной власти и органы местного самоуправления, будучи элементом конституционного статуса избирателя, является одновременно и элементом публично-правового института свободных выборов — в нем воплощаются как личный интерес конкретного гражданина в принятии непосредственного участия в управлении делами государства, так и публичный интерес, реализующийся в объективных итогах выборов и формировании на этой основе самостоятельных и независимых органов публичной власти, призванных в своей деятельности гарантировать права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации, осуществляя эффективное и ответственное управление делами государства и общества.
Конституционной природой избирательных прав, включая их всеобщий и равный и вместе с тем политический и публично-правовой характер, предопределяется обязанность государства в лице федерального законодателя создавать условия, которые обеспечивали бы адекватное выражение суверенной воли многонационального народа России посредством реализации ее гражданами права на участие в управлении делами государства, в том числе через занятие выборной публичной должности, и корреспондирующего ему права быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления, имея при этом в виду, что Конституция Российской Федерации, как следует из ее статей 81 (часть 2) и 97 (часть 1), позволяет предъявлять к претендентам на замещение выборных должностей специальные требования, проистекающие из конституционно-правового статуса лиц, замещающих соответствующие должности.
Право граждан на участие в управлении делами государства, в том числе на занятие выборной публичной должности, и право избирать и быть избранными посредством свободных выборов в органы государственной власти и органы местного самоуправления на основе всеобщего и равного избирательного права, гарантированные статьями 3 и 32 Конституции Российской Федерации, не будучи абсолютными, могут быть подвергнуты определенным ограничениям при соблюдении указанных в ней критериев: согласно Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3); все равны перед законом и судом (статья 19, часть 1); государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств; запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности (статья 19, часть 2); в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (статья 55, часть 2); права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3).
В силу указанных требований Конституции Российской Федерации право на свободные выборы, как следует из неоднократно выраженных Конституционным Судом Российской Федерации правовых позиций, может быть ограничено только в целях защиты конституционных ценностей при соблюдении принципа юридического равенства и вытекающих из него критериев разумности, соразмерности (пропорциональности) и необходимости в правовом демократическом государстве; такие ограничения не должны искажать основное содержание данного конституционного права и посягать на само его существо — иное ведет к его умалению и отмене; при этом любая дифференциация, приводящая к различиям в правах и обязанностях субъектов избирательных правоотношений, допустима, лишь если она объективно оправданна, обоснованна и преследует конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им (постановления от 30 октября 2003 года N 15-П, от 16 июня 2006 года N 7-П, от 22 июня 2010 года N 14-П и др.).
Право быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления, которое, по смыслу статей 3 и 32 Конституции Российской Федерации, не сводится к участию гражданина в выборах, неразрывно связано с правом занимать публичную должность и тем самым осуществлять политическую власть, в том числе принимать нормативные правовые и правоприменительные акты, обязательные для других лиц. Соответственно, в отношении пассивного избирательного права могут вводиться более строгие, чем в отношении активного избирательного права, ограничения, ведущие к исключению определенных категорий граждан из числа лиц, имеющих право претендовать на занятие выборной публичной должности.
Непосредственно в Конституции Российской Федерации установлено, что не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда (статья 32, часть 3). Названное предписание — в контексте положений статей 3 и 32 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с закрепленными в ней критериями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина федеральным законом (статья 17, часть 3; статья 19, части 1 и 2; статья 55, части 2 и 3) — не дает оснований к истолкованию, исключающему возможность ограничения пассивного избирательного права федеральным законом в отношении определенных категорий лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 1 июня 2010 года N 757-О-О). В системе конституционных прав и свобод оно представляет собой специальный запрет на осуществление данного права применительно к перечисленным в статье 32 (часть 3) Конституции Российской Федерации категориям граждан, который ввиду его особой значимости выделен конституционным законодателем как отдельный случай ограничения конституционного права. Иное — вопреки действительному смыслу статьи 32 (часть 3) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 2, 17 и 55 — означало бы, что после отбытия срока наказания в местах лишения свободы даже за особо тяжкие преступления против личности, общественной безопасности, здоровья населения, основ конституционного строя и безопасности государства, против государственной власти, против мира и безопасности человечества право быть избранным, равно как и право занимать выборные публичные должности не могли бы быть ограничены, что несовместимо с обязанностью демократического государства, основанного на принципах верховенства права, обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина и других конституционно значимых ценностей, ставших объектом преступного посягательства.
2.2. Правовая демократия, чтобы быть устойчивой, нуждается в эффективных правовых механизмах, способных охранять ее от злоупотреблений и криминализации публичной власти, легитимность которой во многом основывается на доверии общества. Создавая соответствующие правовые механизмы, федеральный законодатель вправе установить повышенные требования к репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем чтобы у граждан не рождались сомнения в их морально-этических и нравственных качествах и, соответственно, в законности и бескорыстности их действий как носителей публичной власти, в том числе использовать для достижения указанных целей определенные ограничения пассивного избирательного права.
Такому подходу обычно противопоставляется тезис о народе как суверене, который волен сам выбрать любого кандидата, независимо от его качеств, как бы отпуская ему все прошлые грехи (vox populi vox Dei). Однако подобное представление о народовластии противоречит принципам правовой демократии и верховенства права, предполагающим всеобщую — в том числе самого народа, объединенного в государство, — связанность правом и конституцией. Необходимость соблюдения конституционного баланса публичных и частных интересов ориентирует на то, чтобы на пути во власть людей, пренебрегающих законом, существовали достаточно жесткие преграды, которые не сводятся к возможности избирателей составить свое мнение о личности кандидата, в том числе ознакомившись с его официально обнародованной биографией, включая сведения о его бывшей судимости. Совершенное когда-либо в прошлом тяжкое или особо тяжкое преступление является обстоятельством, несомненно влияющим на оценку избирателями репутации кандидата на выборную должность и тем самым определяющим степень доверия граждан к институтам представительной демократии, а в конечном счете — их уверенность в незыблемости верховенства права и правовой демократии. Исходя из этого ограничение пассивного избирательного права и, соответственно, запрет занимать выборные публичные должности для лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, как мера, направленная на предотвращение подрыва социальной поддержки и легитимности органов публичной власти, преследует конституционно значимые цели повышения конституционной ответственности и действенности принципов правового демократического государства, сохранения и надлежащего функционирования публичного правопорядка, предупреждения криминализации власти.
Данный вывод соотносится с требованиями международно-правовых актов, предусматривающих возможность государства вводить запрет на осуществление права быть избранным и за пределами отбытого срока наказания. Так, ратифицированные Российской Федерацией конвенции ООН против коррупции и против транснациональной организованной преступности, а также Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, подчеркивая угрозу, которую эти явления представляют для стабильности и безопасности общества, демократических институтов и правопорядка, этических ценностей и справедливости, устойчивого развития, обязывают государство предупреждать соответствующие преступления, в частности путем введения применительно к лицам, имевшим судимость, ограничения на определенный срок (с учетом степени опасности совершенного преступления) права занимать публичную должность, в первую очередь — в органах государственной власти, в том числе формируемых на основе выборности.
При этом статья 3 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющая право на свободные выборы, в ее истолковании Европейским Судом по правам человека не позволяет государству устанавливать такие ограничения, которые нарушали бы саму суть данного права и лишали бы его эффективности; вводимые ограничения — имея в виду, что они устанавливаются лишь для достижения законной цели и что используемые средства не являются несоразмерными, — не должны препятствовать свободному волеизъявлению народа при выборе законодательной власти, т.е. призваны отражать, а не блокировать стремление к поддержанию целостности и эффективности процедуры выборов, направленной на определение воли народа посредством всеобщего избирательного права; любое отступление от принципа всеобщего избирательного права несет риск подорвать демократическую действенность законодательной власти, а потому исключение из избирательного процесса каких-либо категорий или групп населения должно соответствовать основополагающим целям статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции; при этом в отношении права быть избранным, в принципе, могут устанавливаться более строгие, чем в отношении права избирать, ограничения (постановления от 2 марта 1987 года по делу «Матье-Моэн и Клерфейт (Mathieu-Mohin and Clerfayt) против Бельгии», пункт 52; от 6 октября 2005 года по делу «Херст (Hirst) против Соединенного Королевства» (N 2), пункт 62; от 8 апреля 2010 года по делу «Фродль (Frodl) против Австрии», пункт 24; от 6 января 2011 года по делу «Паксас (Paksas) против Литвы», пункт 96; от 22 мая 2012 года по делу «Скоппола (Scoppola) против Италии» (N 3), пункт 84).
По мнению Европейского Суда по правам человека, соразмерность ограничения пассивного избирательного права осужденных обеспечивается его дифференциацией (в зависимости от характера и категории преступления и назначенного наказания) и, что особенно важно, индивидуальным (неавтоматическим) применением, т.е. с учетом обстоятельств конкретного дела и личности осужденного; автоматическое же и недифференцированное лишение избирательных прав группы лиц независимо от срока наказания, характера или тяжести совершенного правонарушения и личных обстоятельств несовместимо со статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции (постановления от 6 октября 2005 года по делу «Херст (Hirst) против Соединенного Королевства» (N 2), пункт 82; от 8 апреля 2010 года по делу «Фродль (Frodl) против Австрии», пункт 26; от 22 мая 2012 года по делу «Скоппола (Scoppola) против Италии» (N 3), пункты 96, 99, 102 и 106).
2.3. Таким образом, ограничения конституционного права быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления, ведущие к исключению определенных категорий граждан из числа лиц, имеющих право претендовать на занятие выборной публичной должности, могут устанавливаться федеральным законом на основе вытекающих из Конституции Российской Федерации критериев с учетом основных принципов и норм международного права, являющихся составной частью правовой системы России, включая Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, которая в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации имеет приоритет по отношению к законам, и при соблюдении на каждом конкретном этапе развития российской государственности баланса конституционно защищаемых ценностей.
3. В соответствии с подпунктом «а» пункта 3.2 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» — как по его буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, — назначенное когда-либо гражданину по приговору суда наказание в виде лишения свободы за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления влечет утрату им права быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления независимо от того, какой период прошел с момента отбытия им наказания, была ли его судимость снята или погашена, т.е. ограничение пассивного избирательного права распространяется на граждан, привлеченных к уголовной ответственности как до, так и после установления данного ограничения, и его действие прямо не обусловлено каким-либо сроком; не имеет значения и то, какой именно срок лишения свободы был назначен по приговору суда, отбывалось ли наказание в местах лишения свободы или оно было условным.
По своей природе в системе действующего правового регулирования ограничение пассивного избирательного права, предусмотренное указанным законоположением, непосредственно не относится к мерам уголовной ответственности, поскольку носит не уголовно-правовой, а конституционно-правовой характер: оно введено федеральным законодателем в качестве особого конституционно-правового дисквалифицирующего препятствия для занятия выборных публичных должностей (и, следовательно, для возможности баллотироваться на соответствующих выборах), сопряженного с повышенными репутационными требованиями к носителям публичной (политической) власти, что обусловлено их прямым участием в принятии правовых актов (нормативных и индивидуальных) и ответственностью, с которой связано осуществление ими своих полномочий.
Такое ограничение, не указываемое в приговоре в качестве наказания, в силу закона применяется как следующее самому факту осуждения к лишению свободы за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, т.е. за совершение предусмотренного уголовным законом деяния определенной категории, и, не будучи уголовным наказанием, тем не менее является общеправовым последствием судимости. При этом Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» не содержит соответствующих ограничений ни в отношении лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести (за исключением осужденных за совершение преступлений экстремистской направленности, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации, и имеющих на день голосования на выборах неснятую и непогашенную судимость за указанные преступления, — подпункт «б» пункта 3.2 статьи 4), ни в отношении лиц, совершивших тяжкие или особо тяжкие преступления, вне зависимости от погашения или снятия судимости, если назначенное им наказание не было связано с лишением свободы.

Отметим, что, рассмотрев  дело, Конституционный суд признал соответствующую статью Закона «Об основных гарантиях…» конституционной, отменив лишь положение о возможности пожизненного лишения избирательного права. Именно после этого были определены сроки ограничения на участие в выборах.

Резюмируем:

  1. данная норма закона устанавливает конституционно-правовую ответственность лица за совершение преступления;
  2. она ограничивает участие в выборах лиц, пренебрегающих законом, что связано с «повышенными репутационными требованиями к носителям публичной власти»;
  3. подобные нормы содержатся и в законодательстве других государств, их правомерность признаётся, в том числе, и в решениях ЕСПЧ;
  4. учитывая тот факт, что конституционность п. 3.2 ст. 4 Закона «Об основных гарантиях…» уже подтверждена Конституционным судом, подача новой жалобы имеет разве что символический смысл.
Сам Алексей Навальный в свою защиту утверждает также, что приговор в его отношении был «отменён Европейским судом по правам человека». Тем, кто в это верит, я предлагаю ознакомиться с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод — основным документом в деятельности ЕСПЧ, и найти там пункт, позволяющий Суду отменять решения национальных судебных инстанций (не имея возможности рассмотреть по существу материалы дела!). Ну покажите мне этот пункт, пожалуйста! По Конвенции суд может только признать наличие нарушения Конвенции и назначить заявителю компенсацию. Напомню также , что в соответствии с решением ЕСПЧ Верховный суд уже отменял один из приговоров Навальному, но при повторном рассмотрении дела был вынесен тот же самый приговор…
Ну а главные сторонники российской демократии — представители Европейского союза и Государственного департамента США уже выразили своё неудовольствие решением российского Центризбиркома. Дескать, если Навальный не будет допущен к выборам, это повлияет на оценку легитимности выборов с точки зрения мирового сообщества. Забавно, выборы проходят в России, избирается Президент России (а не президент Евросоюза, США или мирового сообщества!), а легитимность оценивает кто-то другой… Или вы собираетесь вмешиваться в наши выборы? Вообще, мировое сообщество — это кто? Когда я слышу что-то о «мировом сообществе», мне сразу вспоминается фраза Коровьева: «Зрительская масса, вроде бы, ничего не выражала».
Загадочная ситуация выходит. Представители «мирового сообщества», а также разного рода «эксперты» из России и извне говорят, что неплохо было бы всё-таки допустить Навального до выборов. Простите, друзья, а как же быть с законом? Не вы ли всё время говорите о том, что Россия должна стать правовым государством? А если кто-то потом опротестует результаты выборов? Или власти и на это должны закрыть глаза? Помочь Навальному только потому, что он «нужный человек»? Вот интересно, неужели главный борец с коррупцией в России, глава Фонда борьбы с коррупцией должен быть допущен к выборам с помощью коррупционных механизмов? Как говорится, комментарии излишни, писать больше не о чем…
P.S. Накануне Верховный суд подтвердил законность решения Центризбиркома.

Оставьте комментарий